несколько дней тот ему не звонил. Видимо, ждал, когда Ястреб сам свяжется с ним.
Но ничего не поделаешь, нужно искать людей, которые пойдут трясти старушку. Он сам позвонил Шорину в машину.
— Да, — услышал Ястреб бодрый баритон шефа.
— Приболел я, лечусь потихоньку.
— Слушай, — отрывисто хохотнул Шорин, — чтобы в наше время лечиться, надо иметь железное здоровье. Что у тебя?
— Сердце. Врачи говорят, надо в больницу ложиться.
— Организуй дело, будут тебе лучшие врачи и лекарства швейцарские. Понял? Нашел людей?
— Нашел, — соврал Ястреб, — сколько им обещать?
— Не больше пятидесяти тысяч.
— Они аванс потребуют.
— Десятку. Понял?
— Чего не понять.
— Действуй, дружище, а за сердце не беспокойся. Вылечим. Такие люди, как ты, нашей стране нужны больше, чем министры. У меня все.
Ястреб только положил трубку, как зазвонил телефон. Видимо, еще не все ценные указания дал ему любимый шеф.
— Алло?
— Здравствуй, дорогой, — пропел в трубке голос с кавказским акцентом.
— Это ты, Гиви? — обрадовался Ястреб.
— Я, дорогой, я. Приехал в Москву, умные люди говорят, позвони нашему другу, у него всегда работа для тебя найдется. Правильно говорят, дорогой?
— Правильно. Ты где?
— Стою у «Арагви».
— Иди заказывай, я сейчас приеду.
Вот это повезло. Приехал Гиви Резаный, знаменитый кутаисский налетчик. Его звали везунчиком, за двадцать лет он ни разу не переступил порог милиции. Гиви ходил на дело только по четкой наводке. Старался брать квартиры цеховиков, которые не побегут жаловаться в милицию. Промысел этот сначала был весьма прибыльным, но потом стал довольно опасным. Теневые деляги нанимали для защиты таких же, как Гиви, отмороженных бандюг.
После последнего налета Гиви прямо в ресторане «Иверия» прихватили накачанные ребятишки, отвезли домой, избили и отобрали золото, камушки и деньги. Забрали все, предупредив, что если он еще раз сунется по определенным адресам, то ему не жить.
Чтобы поправить дела, Гиви поехал в Батуми, у него была наводка на директора Мебельторга. Остановился он у давнего приятеля в Махинджаури, начал готовить налет. Ночью в дом постучали. Приехал батумский вор в законе, прошел в комнату Гиви и сказал:
— Уезжай, дорогой. Тебе здесь нечего делать.
— Почему? Почему?
— Все коммерческие люди в городе платят мне процент с теневого оборота, а я за это не даю их в обиду.
— Но ты же вор. Ты в законе.
— А я не нарушаю закон. Я беспредела не хочу. Поэтому, Гиви, если хочешь отдыхать, ради бога, все для тебя сделаю. А если что залепишь, найду и на ножи поставлю. Поезжай в Москву, в Ленинград, в Одессу, бомби там. Я тебе слова не скажу, а здесь мне порядок нужен.
— Ты прямо как мент стал.
— Другие времена наступили, теперь авторитетный человек может спокойно жить, иметь свои лаве и уважением пользоваться.
Гиви взял у родичей тысячу рублей и подался в Москву. Столица — город сладкий, здесь всего навалом. А главное, вор себя свободно чувствует.
Ястреб нашел Гиви в правом зале за угловым столиком. Они обнялись, похлопывая друг друга по спине. Ястреб сразу увидел мятый костюм, несвежую летнюю рубашку на трех пуговицах и понял, что дела у Резаного не шоколадные.
Сели, разговор ожидался серьезный, поэтому на столе спиртного не было.
— Дела не очень, Гиви? — с ходу спросил Ястреб.
— Нет дел, дорогой. В Грузии невозможно работать стало.
— Что, цеховики перевелись?
— Да что ты, еще больше стало, но их такие бандиты охраняют, что солидному человеку с ними делать нечего. Ястреб, ты мне всегда кентом был. Ты московский расклад знаешь, дай дело хорошее, не обижу.
Ястреб обсосал куриную косточку из сациви, вытер рот салфеткой и сказал задумчиво:
— Дело то есть. Только не знаю, сможешь ли ты его поставить?
— Падло буду, Ястреб! Мамой клянусь, любое дело поставлю, дай только подвод.
— Подвод будет, Гиви. Все будет, даже ключи от квартиры. Тебе
